«На встречах со зрителями знаменитый актер шутил: «Меня часто приглашают к вам, вот только не могу понять, как я вам до сих пор еще не надоел», – рассказывает Елена Малыгина. – Валерий Золотухин пел песни, частушки, рассказывал о своем творчестве, о работе в Театре на Таганке и дружбе с Высоцким. Со сцены звучали стихи Владимира Высоцкого и Александра Яшина.
В Театре на Таганке Валерий Сергеевич служил 48 лет. Он любил говорить о своих коллегах-артистах и, конечно же, художественном руководителе, режиссере Юрии Любимове.
В Тверь Золотухин приезжал не один. Вместе с ним в кинотеатре «Мир» и МДК «Синтетик» выступала актриса Театра на Таганке очаровательная Ирина Линдт, известная зрителям по фильмам «Женская логика» и «Игра в любовь». Ирина исполнила несколько романсов, аккомпанируя себе на гитаре. Трепетный, бархатный голос актрисы, не похожий ни на какой другой, вызвал восторг у публики. Зрители кричали «Браво!» и несли Линдт цветы. В финале концерта Валерий и Ирина исполнили песню Владимира Высоцкого «О двух красивых кораблях». Приятно было смотреть на этих прекрасных людей и сознавать, что их связывают добрые и очень нежные отношения. Представляя Ирину Линдт, Золотухин сказал: «Это мама моего сына». А помолчав, уточнил: «Мама нашего сына». После выступления Валерия Золотухина я буквально выловила его за сценой».
- Валерий Сергеевич, чем же все-таки для вас так привлекательна Тверь?
- Люблю вашего зрителя, поэтому решил приехать и поздравить с Днем российского кино. Согласитесь, кино проходит через всю нашу жизнь, радует, восхищает, исподволь воспитывает. Меня тут спросили, когда мне было лучше сниматься: в советское время или сейчас. Поверьте, сниматься в кино всегда интересно, когда бы это не происходило. А что касается лучшей роли, об этом тоже часто спрашивают на встречах, то я вас обнадежу: она у меня впереди, ведь все только начинается.
- Помните ваши первые фильмы?
- А как же: «Пакет», потом - «Хозяин тайги». Владимир Высоцкий снимался в нем тоже. Тогда мы дали друг другу слово всегда играть вместе. Но некоторое время спустя Владимир так стремительно стал подниматься на поэтический Олимп, что мне за ним было не угнаться. А у меня тогда была своя жизнь, работа в театре, кино. С Высоцким я проработал на Таганке 16 лет. В 1969-м я снялся в «Интервенции». Этот фильм пролежал на полке 20 лет.
- Мечта стать артистом – из детства?
- Оттуда (улыбается). Я в детстве долго на костылях ходил - был у меня туберкулез коленного сустава. В семь лет выпал из окна второго этажа и сильно зашиб колено. Ногу мне тогда загипсовали, а так как под этим панцирем она постоянно чесалась, и я проделывал невероятные манипуляции карандашом, чтобы избавиться от зуда, гипс пришлось снять. К счастью, вовремя, иначе на всю жизнь остался бы калекой.
Артистом стать, летать гуттаперчевым мальчиком под куполом в золотом костюмчике - вот была моя мечта. Надо мной посмеивались: «Утенок ты гадкий, а не артист». Обидно мне было, и такая злость закипала: «Я вам покажу, я вам покажу! Я прыгну гуттаперчевым мальчиком в золотом костюмчике на спины моих верных коней двумя своими ногами, и вы еще не раз заплачете, как плачут мужики, когда я пою «Шумел сурово Брянский лес»! Я еще прокачусь на своих вороных, гремя славой, по вашему забытому переулку!»
Вот и доказал. Я родился скоморохом и рано понял, что петь и плясать - это труд, за который могут и накормить, и приласкать. Я был еще совсем маленьким, я ведь родился 21 июня 41-го года, за день до начала войны, а уже зарабатывал в голодное военное время. А делал это так. Мать привязывала меня за ногу на крыльце, оставляла немного хлеба и уходила в поле. От нечего делать я пел песни, которые слышал от матери, привлекая ими сельчан, тех, кто не был на фронте и не мог работать. И люди давали мне еду: кто пирожок, кто яичко, кто стакан молока.
В девятом классе бросил костыли и начал учиться танцевать вприсядку. Да так, что хрящи хрустели на весь дом. А как отплясывал матросский танец «яблочко»! Потом, окончив школу с серебряной медалью, поехал в Москву поступать учиться на артиста.
- Ваша первая жена – Нина Шацкая. Это был ранний брак?
- Да, я женился рано, еще будучи студентом ГИТИСа, и не жалею об этом. Нина была моей однокурсницей. Вместе с ней мы пришли в труппу Театра на Таганке. Уже позже приехали мы как-то с Ниной на Алтай, ко мне на родину, отдыхать. А в местной газете написали: «Артистка Нина Шацкая приехала к нам со своим мужем». Нина, к слову сказать, была к тому времени уже достаточно известной актрисой, она ведь начала сниматься в кино раньше меня. Отец мой строго тогда спросил: «Что это такое, сынок?» Ну, объяснил ему как мог.
- А как вы познакомились с вашей второй женой, Тамарой?
- Это произошло во время съемок картины Иосифа Хейфица «Единственная». Тамара работала помощником режиссера. Как-то я шел по улице, дело было вечером, и услышал из окна гостиницы божественную мелодию. Это была скрипка. Я долго стоял под окнами и слушал музыку. А потом решил залезть по водосточной трубе и посмотреть на музыканта. Так вот и познакомились.
- Ваша известность пришлась на семидесятые годы. Тогда вы много снимались?
- Популярность обрушилась на меня после «Хозяина тайги». Потом было его продолжение - «Пропажа свидетеля», но это уже семидесятые. Снимался в это время в картинах «Берега», «Цветы запоздалые» - это раньше, конец шестидесятых, «Каждый день доктора Калынниковой», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», тоже вместе с Высоцким, «Смешные люди», «Маленькие трагедии», где я Моцарта играл, а Высоцкий – Дона Гуана. А недавно снялся в ночном и дневном «Дозорах». И был на телевидении такой замечательный фильм - «Бумбараш». Меня нередко спрашивают: «Когда снимались в «Бумбараше», вы понимали, что это шедевр?» Откуда же? Нет, конечно!
- А вас утвердили на эту роль сразу?
- Да что вы, нет. Не секрет, что режиссеры, формируя актерский состав будущей картины, пробуют сразу нескольких актеров. Можно сказать, что все решило мое нахальство. Пробы тогда проходил и Михаил Кононов, замечательный артист. А я подошел к режиссеру и сказал: «Хотите сделать хороший фильм, возьмите Михаила, а если хотите заглянуть в вечность, берите меня». Режиссер, наверное, подумал о вечности.
- Роль Бумбараша, весельчака, балагура, эдакого Иванушки, стала, как теперь принято говорить, вашим брэндом, и, наверное, в чем-то вам мешала? Я имею в виду актерскую судьбу.
- В каком-то плане - да, ведь меня потом десятилетия воспринимали именно Бумбарашкой, который все ходит да поет: «Наплявать, наплявать, надоело воевать...». Но для меня эта работа - часть жизни, без которой я себя не представляю.
- Валерий Сергеевич, чем вы еще, помимо театра и кино, занимаетесь?
- Пишу книжки, торгую ими в театре. При помощи добрых людей построил церковь на родине, в Быстром Истоке. Как-то стою, продаю книги, мимо пробегает стайка девушек. Одна вдруг вернулась: «Дайте автограф». Я спрашиваю: «А вы знаете, у кого берете автограф?» «Знаю», - отвечает она. «Ну, и кто же я?» - «Соломин». Дома своим рассказываю, они смеются. А сынок вдруг спрашивает: «А кто такой Соломин?»
- Вам нравится, как поет Ирина Линдт?
- Очень нравится! Особенно песня «Помню, я еще молодушкой была» в ее исполнении.
- Вы обладаете чувством юмора?
- С иронией, с юмором отношусь к себе, иначе невозможно было бы существовать. Юмор – защита от судьбы, от горя, от неприятностей. Давайте-ка я вам смешные байки из театральной жизни расскажу.
Идет спектакль «Гамлет». Высоцкий должен читать монолог «Быть или не быть». Вдруг гаснет свет. Что делать? А тут голос с галерки: «Володя, спой» (смеемся вместе).
Приехал как-то к нам на «Гамлета» Сергей Владимирович Михалков с дамой. Высокая, красивая, белокурая дама в роскошной шубе из ярко-красной лисы с длинным охвостьем. Я, как завороженный, смотрел на эту лису. После спектакля выяснилось, что шубу у красавицы украли. Она плачет, краска течет - барин ей вторую-то шубу не купит. А Михалков своей даме и говорит: «Милая, ну теперь-то вы понимаете, что «Гамлет» - это трагедия».
А вот еще случай забавный. В стране объявили конкурс на лучший текст гимна. Эту историю рассказал мне Андрей Андреевич Вознесенский. Он в конкурсе участия не принимал, а Евгений Александрович Евтушенко участвовал. И вот в Болгарии, на Золотых Песках, на каком-то литературном вечере встретились в лифте Михалков, Евтушенко и Вознесенский. Евгений Александрович говорит Сергею Владимировичу: «Ну, признавайтесь, что ваш текст – дерьмо». Не моргнув глазом, Михалков ему отвечает: «Иди, учи слова». Лифт останавливается на девятом этаже, где жил Сергей Владимирович, и он царственно так вышел оттуда.
- Валерий Сергеевич, а это правда, что в фильме «Двенадцать стульев» вы пели танго Остапа за Андрея Миронова?
- Да, пел, это правда, из песни, как это там говорится, слов не выкинешь.
- Ваш любимый певец - наш земляк Сергей Яковлевич Лемешев. У вас к его творчеству сохранилось такое же благоговейное отношение, как и в юности? Я прочитала об этом в вашей книжке.
- Сергей Лемешев - это для меня святое имя. Каждый звук этого имени наполнен восторгом зари, шепотом трав, силой Микулы Селяниновича и невесомостью жаворонка. Лемешев – это чудо российское. А его песня «Ах, ты, душечка, красна девица…» - просто зов нации. У Лемешева надо учиться петь. В каждом звуке, интонации его голоса столько доброжелательности, призыва к братскому единению, любви, терпению, словно он хочет сказать и спеть: «Мир вашему дому».
- Валерий Сергеевич, вы счастливый человек?
- Жизнь любит тех, кто любит ее. Человек счастлив тогда, когда он способен любить и творчески реализовывать себя. Счастлив ли я? Бог одарил меня любовью. Я плачу, глядя хороший фильм, над красивой книгой плачу, над бедами людей плачу. Мне тяжело, когда не могу помочь. А за себя все-таки радостно. Значит, сердце мое не зачерствело, душа у меня живая. Когда пишу свою книгу, тоже плачу. И гордости моей нет предела, значит, есть во мне искра Божья! Вот так я вам ответил, используя фрагмент стихотворения Александра Яшина.
- Ваши пожелания жителям Твери.
- Будьте счастливы, здоровы, и храни вас Бог!
Беседовала