Фото: tverlife.ru
Торжок и так тих, а днем в будние дни он тише тихого. Кажется, что в сонном мареве мая вздыхает, тяжело оседая, придорожная пыль. Музей Пушкина то ли работает, то ли заперт: я, ежась, вспоминаю его гробовую прохладу и его сверкающие паркеты. Нам выдавали огромные тапки с завязками, чтобы мы не царапали их. Тогда в 1992 году еще нет никакой любви и верности - есть только бандиты, фотомодели, ночные перестрелки и вот эти деревянные двухэтажные купеческие дома постройки 19 века. Они сурово прислоняются друг к другу боками как воины, охраняющие берег.
Они стояли здесь при царе, они прятали клады, впитывали кровь представителей буржуазии, терпели плевки рабочих и согревали их печами в полуподвальных квартирах, которые весной по щиколотку затапливала вода.
Я хорошо знаю этот запах гниловатой сырости, млеющей на солнце - мои первые несколько лет жизни прошли на втором этаже точно такого же дома на Ильинской площади. Во многом поэтому я часто гуляю здесь - и знаю секретный ход. Нужно просто отодвинуть доску в заборе.
Тропа шириной сантиметров сорок, надо мной почти смыкаются две отвесные стены без окон, из-под фундамента торчат пуки болючей крапивы. Под ногами как мозаика сверкает битое стекло, втоптанное в землю.
Тропа ведет вниз и вверх. Здания заканчиваются, теперь ее сжимают заборы. Наконец, они обрываются – и я оказываюсь на открытом пространстве.
Это мой рай - особенно в мае. Пуп города, его тайный угол, его поляна, затерянная за проезжими улицами. Вся насквозь проросшая яркими одуванчиками. Голубое небо, ослепительная зелень, желтые кругляши. Я - царь горы, прогульщик и чтец; я достаю из портфеля очередную книгу и надолго теряю ощущение реальности происходящего. Бабушка говорит, что это место называется "вшивая горка", потому что раньше здесь останавливались бурлаки, тянувшие торговые судна через отмели - но я знаю, что это было давно, и никаких вшей здесь больше нет. Иногда ко мне приходят любопытствующие коты и мурчат, жмурясь на солнце. С каждым часом становится все жарче. Слева над кинотеатром "Заря" возвышаются купола Ильинской церкви, в которой находилась секция единоборств, внизу в узкой полоске реки отражались уютные каменные дома Мобилизационной набережной и тогда еще вполне крепкие останки пивоварни Каттербаха.
Это прошивка, предустановленный софт. И я пойму это только, когда уеду из Торжка. Буду закрывать глаза в Твери, Москве, Екатеринбурге и в других городах - но во сне видеть смутно узнаваемый берег, захватывающую высоту. Спускаться к реке, плыть в сторону леса, любоваться склонами, стекающими к воде - и лишь спустя много лет осознать, что так в сон приходит ощущение безопасности, пережитое в самом первом тайном убежище.
Сейчас за музеем Пушкина выстроили кружевной рай для сэлфи - Парк любви и верности с беседками, помостами и скамейками. Там даже есть сервис – так, там был обнаружен кофе "с собой", который продают за Музеем пояса. Вокруг моего любимого дуба все водят хороводы. Купеческие дома, благоухающие гнилым деревом, и кинотеатр "Заря" давно снесены - их заменили магазины и торговые центры.
Я никогда не любила Торжок и не хранила верность ему – но он почему-то отнесся ко мне с трепетом: мое тайное место по-прежнему недоступно для широкой публики. Как и раньше, оно возвышается над городом и его огородами, над кафе и ажурами, над парком – буквально справа от него. Только теперь оно надежно укрыто высоченным забором.
Эти невзаимные чувства города ко мне вызывают какую-то досадливую нежность. Чтобы ее скрыть, я достаю айфон и делаю несколько снимков.
Разумеется, я никому не показываю их.
Источник: Тверская жизнь
22.06.2018 08:30